Ты сними меня, фотограф, я приду к тебе в кошмаре

«Невеста» - словно лист бумаги, на котором голливудская культура размашисто рисует незатейливые каляки-маляки.

В этом фильме ужасов все - как любят американцы. Красивый, драный, скрипучий дом с секретом. Психически больное семейство, которое в доме живет и секрет охраняет. Куча нестыковок и несуразностей. Последнее, впрочем, в голливудском кино забавляет, а в российском раздражает, потому что от наших авторов ожидаешь большей вменяемости. Думаешь: ну все-таки они Гоголя, Некрасова читали, Чехова, Толстого, то-сё… Но нет, не помог ничем Гоголь; «Невеста» - словно лист бумаги, на котором голливудская культура размашисто рисует незатейливые каляки-маляки.

Один русский фотограф в ХIХ веке любил свою невесту и, когда она умерла, решил ее оживить. Он нарисовал усопшей глаза на закрытых веках, сфотографировал и спрятал негатив в стол, приговаривая: «Пока он цел, ее душа будет жить вечно», или что-то в этом роде.

На этих манипуляциях фотограф не останавливается. А едет в деревню и покупает у мужиков живую девку, которую всей деревней запихивают в гроб – рядком с покойницей – и закапывают в могилу. Мужики одеты в лохмотья, как нищие на картинах передвижников, и помогают фотографу с таким усердием, словно закапыванье живых девок для них – будничный крестьянский труд.

Вот такая преамбула. Далее действие разворачивается в наши дни. Потомок маньяка, тоже фотограф, женится и привозит новобрачную Анастасию в тот самый дом, где сокрыт злополучный негатив. В доме проживают: папаша фотографа, его сестра, двое племянников; плюс где-то на втором этаже заперта прабабка, которую нельзя навещать, потому что она в маразме. И зритель быстро понимает, что плохо дело не только с бабкой. Сестра надменно сообщает, мол, в доме никогда не делали ремонт. Прочая родня молчит и плотоядно разглядывает Анастасию. У зрителя закрадывается странное чувство: этим людям проще зарыть человека в землю живьем, чем пригласить бригаду гастарбайтеров, или хотя бы разобрать барахло в подвале. Пропылесосить помещение, найти негатив, уничтожить его – и конец проклятью. Что мешает им это сделать – решительно непонятно, но они этого не делают, и через некоторое время дом вдруг наполняется какими-то странными людьми, которые не дают Анастасии сбежать. Наверно, это потомки тех крестьян-садистов. Удивительно, впрочем, как они ухитрились расплодиться, имея такое специфическое отношение к молодым женщинам.

Возвращаясь к мысли, высказанной в первых строках, осмелюсь предположить: современные мастера ужасов как-то не очень изучают отечественное мистическое наследие. Но ведь не «Вием» единым! Русский ХIХ век – если уж к нему отсылаться – удивительно богат собственными страшными историями, от которых мурашки по коже. Совсем не обязательно эксплуатировать мотив фотографирования мертвецов на память (пришедший, кстати, из викторианской Англии). Экранизировали бы, что ли, «Лафертовскую маковницу» Антония Погорельского (там про злую ведьму) или – вот! - «Клару Милич» - самую загадочную повесть Тургенева. И там, кстати, тоже про помершую девушку.

Что касается необходимых для жанра монструозных рыл и прочих спецэффектов, то здесь создатели фильма на высоте. Хотя в иные моменты потусторонний грохот так усиливается, что хочется закрыть уши – из зала потом выходишь, будто после рок-концерта. Хоть один повод для гордости: как ни крути, а все-таки наши мертвецы способны переорать голливудских.