Остров Крым: 150 дней на Родине

Как живет полуостров, неожиданно для всех сменивший государственную прописку.

Фото: REUTERS

Всю весну и лето в Крыму работала выездная редакция «Комсомолки».

Мы решили подвести итог и ответить на вопрос: насколько глубоко и надежно полуостров присоединился к России?

«И полуострова, отдавшие швартовы»*

Прав был Аксенов в своем пророческом романе: Крым - это все-таки остров. Я эту простую истину понимал ровно 32 часа, пока плавился на жаре в 16-километровой очереди на паром. Другого сухопутного пути для меня в Крым не имелось: я занимаю 75-е место в «расстрельном списке СБУ», и украинские пограничники были бы рады меня встретить. Из карьерных соображений.

Вместе со мной стояли тысячи таких же упрямцев, и ни у кого даже мысли не возникло, чтобы трусливо сбежать из этой очереди в Сочи. Собирались в Крым, значит, едем в Крым!

- Не, если бы он был украинским, я бы еще подумал, стоит ли тут столько париться, - объяснил мне уренгойский нефтяник Серега. - Но сейчас-то совсем другое дело. К себе едем!

В очереди прямо на глазах запускались любопытные социальные процессы. Хотелось взять за шиворот и тыкать в них аналитиков и политологов, которые двадцать лет рассказывали нам, какие мы разобщенные, «сами за себя», «хата с краю». Уже через час стояния очередь самоорганизовалась по принципу «выручи соседа». Делились хлебом, пластырем, минералкой, бензином. Будили уснувших за рулем, учили «обочечников», пытавшихся прорваться без очереди. С помощью мелков, валявшихся без дела у меня в багажнике, был организован конкурс «Дети рисуют паром». Кто-то выставил на крышу машины автотелевизор - смотрели новости, как встарь, большой толпой.

В Крым со скоростью 500 метров в час двигалось не стадо индивидуальных личностей, а Народ, сплоченный трудностями. Мы были пока на территории Краснодарского края, но именно местные власти, наплевав на туристическую конкуренцию, помогли нам прожить эти нелегкие часы, расставив вдоль трассы десятки туалетов, душевых кабин и мобильных кафешек. Были даже «спальные» палатки с раскладушками и одноразовым бельем. На палатках имелась надпись: «Резерв губернатора Краснодарского края». Понималось это так: мы одна страна, и Крыму именно в этот сезон нужно помочь туристами, даже в ущерб себе.

Официальное молчание

От Керчи мой путь лежал в Симферополь. В Новороссии, где я проработал последние четыре месяца, украинизация русскоязычного региона так и лезла в глаза. В жовто-блакитный цвет красили автобусные остановки и даже опоры ЛЭП. А при особо остром рвении местных властей - и стволы придорожных деревьев. В Крыму же о коротком украинском прошлом напоминали лишь дорожные указатели на мове. Недавнее «заграничное» прошлое казалось миражом, дурным наваждением. Наматывая на раскаленную резину километры по прибрежному серпантину, я думал, что Крым, по сути, никогда и никуда не уходил. Крым просто засиделся в гостях и ушел, когда позвали домой.

Еще в Москве один из инсайдеров предупреждал меня о сложностях в общении с нынешними крымскими чиновниками. По его словам, месяц назад, когда стало ясно, что переходный период Крым миновал без осложнений, общение власти с прессой резко свернули. Был в этом блоке и серьезный политический мотив: «Крым - обычный регион РФ, а вся геополитика, она в столице нашей Родины». Так оно и получилось. Я выписал десяток телефонов ключевых крымских министров в блокнотик и совершенно безрезультатно прозванивал их целую неделю. Все либо были в Москве, либо собирались туда вылететь через пять минут. Либо ушли в отпуск. У заместителя председателя Совета министров Крыма Дмитрия Полонского до самолета на Москву оставалось минут сорок. Встретились прямо в Совете.

У высокопоставленного чиновника было интересно узнать главное:

- Какая сейчас у Крыма самая основная проблема? Вода? Переход на другую валюту? Новое налоговое законодательство?

- Главное, что у нас нет нерешаемых проблем. То, что вы перечислили, мы уже решили. Валюту ввели, работаем по налоговому российскому законодательству. С водой на 85 - 90 процентов мы разобрались. Еще в некоторых селах остались проблемы с водоснабжением, но у нас есть 2 миллиарда рублей - разберемся. Все ждали хаоса. Вдумайтесь, в один день мы оказались отрезанными от всех управленческих и экономических структур. Представляете, какие были мрачные ожидания? И они не сбылись.

- Россия помогала перенастроить госструктуры Крыма?

- Все наши министерства взаимодействовали по вертикали с профильными министерствами в России. Не припомню случаев, чтобы какой-то орган власти не получил помощи от России.

Сезон, по словам крымского вице-премьера, на удивление оказался нормальным. Пустовато лишь на западном побережье, куда традиционно ехали отдыхать жители материковой Украины. Но в разговоре с Полонским главная крымская проблема все-таки нашлась - транспортная доступность полуострова. В портах не хватает причальных стенок. Симферопольский аэропорт перегружен. Самолеты садятся-взлетают каждые 25 минут.

Деньги Украина в Крым никогда не вкладывала, чуя хуторским мышлением, что это будут пустые траты. Россия ждать не стала, сразу вложив в инфраструктурные проекты почти 5 миллиардов рублей: ремонт школ, детсадов, автодорог и прокладка новых трасс.

- Мы за двадцать три года никогда не видели таких денег от Украины, - признался Полонский.

Но вот про частные инвестиции чиновник не смог сказать ничего конкретного - «бизнес пока присматривается», «интерес есть, но все ждут свободной экономической зоны». Объективно Крым сейчас находится в зоне риска. Ведь Киев который месяц обещает в Крыму «восстание татарского народа». Попробовал выяснить, насколько это реально?

Весной 2014 года российский флаг стал главным символом Севастополя вместе со знаменитым памятником Затопленным кораблям.

«Татарский вопрос»

Присоединение Крыма ввергло репрессированный когда-то Сталиным крымско-татарский народ в шок, особенно его старшую часть, имеющую в патриархальной общине веский голос. Дело в том, что российские пенсии оказались выше украинских, причем разница позволила кое-кому отказаться от традиционной сдачи жилья курортникам. Такого подвоха лидеры мятежного меджлиса не ожидали от России.

Наиль Тиликов, сторож автостоянки, где я в Симферополе ставил машину, как-то заметил во время нашего традиционного вечернего разговора, что сын его передумал уезжать в Киев:

- Он у меня в автоинспекции работает. Думал, как только Крым к России присоединится, ехать на Украину. Получил первую зарплату рублями - 40 тысяч. Пересчитал в гривны, удивился. Говорит: «Погоди, отец, может, это замануха». Получил вторую, такую же. С отпускными в июле вообще 80 тысяч вышло. Какой там теперь Киев... Я ему говорил: поедешь, тебя на войну загребут. Да он и сам это понимает.

Все четыре месяца новые крымские власти последовательно лечили этот очаг внутренней напряженности. Провели профилактические рейды по наиболее одиозным медресе и мечетям. Самые буйные самоназванные «лидеры крымско-татарского народа» были выдворены из Крыма или бежали сами. Наконец в последних числах июля Госсовет Крыма выбил последнюю табуретку из-под мечты Киева о восстании крымских татар, приняв закон, по которому самозахваты земли (чем все последние годы активно занималась в Крыму татарская община) можно будет легализовать. Ход был точнейший. Часть самозахватчиков просто плюнут на свои мазанки - в половине случаев они ставились на бросовых землях без коммуникаций, и люди, которые этим занимались, играли в политику, а не решали свои жилищные проблемы. Другая часть погрузится в увлекательный мир бюрократических процедур и будет ими заниматься аж до 1 января 2017 года.

Столь резкое падение радикализма политологи-крымоведы объяснили давным-давно, только им не верили. Не верили, что светлый порыв растущего национального самосознания может автоматически закончиться с последним грантом, пришедшим через Киев с Запада или Ближнего Востока.

Васби Абдураимов, один из лидеров общественной крымско-татарской организации «Милли Фирка», в разговоре заметил, что партизанская война скорее начнется в Киеве, чем в Крыму:

- Татары не от нас бегут, а к нам. Те, кто жил на Украине по побережью. Уже за паспортами бегут и российским гражданством. Татары приняли новую власть в Крыму, я могу за немалую часть нашей общины сказать. Приняли, несмотря на 23 года русофобской пропаганды на полуострове. Но пугает меня в нынешней ситуации один момент: люди, которые занимались в Крыму почти 20 лет насильственной украинизацией и стравливали русских с татарами, они в большинстве остались в своих кабинетах. Надо власть перетряхивать как можно скорее. Не дожидаясь беды.

Я попытался встретиться с нынешним временным лидером меджлиса, неким Ахтемом Чегозом. Трубку он не брал, но после SMS перезвонили некие люди. Из предосторожности они назначили мне встречу в районе Ак-Мечеть, месте компактного проживания крымских татар в Симферополе. Из пустого, рваного разговора с тремя худощавыми пожилыми мужчинами я понял, что и сам меджлис в некоторой растерянности. И выжидает - будут репрессии или нет? За что? За неудавшийся переворот в феврале, за попытку бойкота референдума о присоединении Крыма к России? Но кто-то из меджлиса вообще пошел в новую власть и даже в партию «Единая Россия» записался. И еще мне сказали: даже радикальные татары меньше всего хотят войны, а те, кто хотел, - в Новороссии. Но повторения в Крыму того, что творится в Новороссии, никто из татар не желает. Даже в самом страшном сне. Наверное, именно по этой причине за две недели моих перемещений по Крыму я только один раз видел то самое меджлисовское «Голубое знамя - КокЪ Байракъ». Вилось оно над какой-то хатенкой под Севастополем и вывешено было, скорее всего, в честь наступающего Рамадана.

С 1 августа в Крым начали ходить поезда в обход Украины. Вагоны рейса Москва - Симферополь через Керченский пролив перевозит паром «Анненков».

Фото: РИА Новости

Эйфория в похмелье

Еще задолго до референдума крымский политолог и экономист Владимир Джаралла в своем интервью «КП» дал точнейший прогноз развития ситуации. Как выяснилось, он был активным участником присоединения Крыма к России.

- Понимаете, все наши проблемы были созданы нам Украиной. Это был такой символ нашего развода. Неожиданно жители Крыма обнаружили, что «Приватбанк» Коломойского сначала ограничил платежи, а потом их и вовсе прекратил и заморозил вклады. Вторая организованная нам проблема - вода. Но нам помогла природа. Закончился трехлетний засушливый период. Дожди заполнили водохранилища. Но сельское хозяйство все-таки понесло убытки на 250 миллионов рублей. Но многие хозяйства успели переориентироваться на животноводство, овощи и фрукты. Третья наша проблема - паралич информационной системы. Реестры собственников, информация по банковским расчетам и платежам фирм - все это оказалось заблокировано Украиной. Правда, это лишь усилило наше понимание, что Украина - злая мачеха.

- Что стало с крупными украинскими собственниками в Крыму?

- Этот вопрос пока никто не поднимает... Пока непонятен их статус. Непонятно, кому они платят налоги. Сами промышленные предприятия работают. Рынки сбыта были и есть в России. Изменилась логистика поставок сырья и вывоза продукции. У предприятий проблема с зарплатами, их оказалось очень сложно пересчитывать с гривен на рубли. Все надеялись, что рубль и гривна будут ходить в Крыму до зимы. Но из-за проблемности Украины оказалось проще все обрубить сразу же.

- Помню, как Крыму обещали голод. А магазины забиты продуктами, причем украинскими. Почему?

- В условиях кризиса платежеспособности на Украине Крым для ее бизнесменов оказался серьезным подспорьем. Личные связи сильнее политики. И Крым превращается в посредника между Украиной и Россией.

- Закончилась ли в Крыму эйфория от присоединения к России?

- Она именно сейчас начинает заканчиваться. Отделение от Украины мы восприняли как освобождение. Даже крымские татары посчитали, что у них нет будущего с Украиной. Особенно наглядно это показала молодежь - поехала поступать в российские вузы. Многие пытаются из украинских вузов перейти в российские. В дискуссиях с украинскими оппонентами крымчане обычно спрашивают: «С чего возвращать обратно Крым начнете? С уменьшения зарплат?» Мы знали, что в России уровень жизни выше, но не думали, что настолько. А еще люди заново понимают вот этот детский стишок: «Я узнал, что у меня есть огромная страна». Референдум был высшей точкой нашего единства. Даже прагматичные бизнесмены перед референдумом говорили друг другу: «Деньги мы всегда заработаем, давайте теперь о Родине подумаем». Сейчас это ощущение эйфории понемногу проходит. Мы понимаем, что началась новая жизнь, но какая она - еще не знаем. Но сожаления нет ни у кого.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Есть у цветущего Крыма одна страшная тайна, которая мучает и не дает спать спокойно, - это истекающая кровью Новороссия. Сокровенное ощущение чуда, благодаря которому тебя обнесли этой кровавой чашей, - не дали даже пригубить глотка. И ощущение вины, что весь ужас насильственной евроинтеграции достался братьям с юго-востока. Заметил, что в Крыму не любят говорить о Новороссии, - от меня просто сбегали прямо во время разговора. Подсознательно все понимают: если погибнут Донецкая и Луганская республики, тогда Киев может направить войска к Крыму. И я задавал этот вопрос всем, кому мог и хотел. Александр Васильев, депутат Одесского горсовета, бежал в Крым в багажнике машины. Сторонник мирной федерализации Украины, один из трех создателей флага Новороссии, не ожидал, что его творение будет развеваться на антеннах бронетехники ополченцев, на баррикадах и административных зданиях городов. Александр заметил, что давление на Крым после Новороссии - чуть ли не официальная доктрина министерства обороны Украины:

- Украина, скорее всего, не оставит полуостров в покое, потери Киев не волнуют, вы же видите сами...

Даже легендарный народный глава Севастополя Алексей Чалый задумался на несколько секунд над моим вопросом, прежде чем ответить: «Напасть на Крым - значит напасть на Россию - ядерную державу». Мы помолчали, представив ответ ядерной державы и его последствия.

*Пророческая цитата из стихотворения Артюра Рембо «Пьяный корабль».

ЕЩЕ РЕПОРТАЖИ

И люди здесь становятся чайками

Ульяна СКОЙБЕДА

Теперь, когда я пишу заметку из душной Москвы, кажется, что у Крыма нет недостатков.

Но это, конечно, не так.

Рядом с чудесными новыми отелями там можно увидеть настоящие халупы, железные вагончики и мазанки-бараки. Шаг в сторону, и вместо парка с реликтовыми кедрами - лысая пустошь. Но самые незабываемые впечатления мы получили в Алуште, куда выбрались «глотнуть цивилизации» (читайте далее)

Скрипы и скрепы старого реактора

Игорь КОЦ

Какая движуха бурлила здесь в середине 80-х! Газетные передовицы, бригады со всей страны, концерты лучших артистов. Крымская АЭС, всесоюзная ударная комсомольская стройка… А в 1986-м громыхнул Чернобыль. И скоро все здесь застыло навсегда. При 80-процентной готовности первого энергоблока.

Я осторожно пробираюсь по нему, подавляя желание оглянуться. В чернильной темноте за спиной что-то мерзко и заунывно скрипит - железо под ветром? Прошлое? (читайте далее)

Свято место не пусто

Андрей РЯБЦЕВ

Мы никаких изысков от Крыма не ждали. Ехали, чтобы встретиться с приятелями, которых раскидало по свету. Помните, как в кино: «каждый год, 31 декабря, мы с друзьями...». Вот и мы исправно и много раз бывали на полуострове еще до спецоперации «Крым - наш!». И, откровенно говоря, ни разу не задумывались о том, чей он.

На сервис (точнее, его отстутствие) уже давно махнули рукой. Ездили, как наши мамы и папы, - чтобы душевно поболтать под легкое винишко, пообниматься на закате на Южном берегу, понырять, как в детстве, со скал в Казачьей бухте... (читайте далее)

КСТАТИ

Из бюджета на Крым потратят 680 миллиардов рублей

Правительство утвердило программу развития полуострова до 2020 года. Документ появился на официальном сайте Кабмина. Больше всего денег (почти две трети) уйдет на развитие транспортной инфраструктуры Крыма. В эту статью расходов входят и мост через Керченский пролив, и реконструкция основных магистралей, и расширение аэропорта в Севастополе (читайте далее)