Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Общество20 августа 2017 12:50

Главком, который спас наше небо

Ушел из жизни генерал армии Петр Дейнекин
Петр Дейнекин

Петр Дейнекин

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Неделю назад бывший Главком Военно-воздушных сил, генерал армии Петр Дейнекин на виду у десятков тысяч зрителей, собравшихся в подмосковной Кубинке на авиашоу по случаю 105-й годовщины ВВС, пилотировал раритетный американский «Дуглас».

Говорят, врачи ему не советовали в таком возрасте (79 лет!) подниматься в небо даже с напарником в кабине. Но он напирал: «Я здоров? Здоров! Какие могут быть вопросы?!». И, пройдя положенные процедуры предполетной подготовки, ринулся к самолету. Кто знал, что то будет последний полет боевого пилота, который за годы службы провел в небе более 5000 часов.

После полета на «Дугласе» журналистская братия записала его в «звезды авиашоу», делая акцент на возрасте генерала и на том, что он не дотянул до «рекорда» генерала Василия Решетникова, управлявшего самолетом в 83 года.

- Еще не вечер, - отшучивался Петр Степаныч, - через три года, может, «мертвую петлю» тут сделаю!

В ту минуту обратил внимание, что у Дейнекина голубые глаза, хотя всегда считал, что такая «красивость» - банальность газетчиков. Сказал об этом Дейнекину. Тот усмехнулся устало:

- Есть в ВВС такое поверье - если пилот много летает, глаза у него становятся цвета неба.

За 43 года службы он не раз попадал в смертельные ситуации. Звезда Героя России – «за проявление высочайшего профессионализма в условиях, связанных с риском для жизни». Он спасал от гибельного штопора и машины, и экипажи. 19 августа ему не удалось спастись от «мертвой петли» инфаркта…

В ВВС говорят, что в венах этого Пилота тек авиакеросин. Траектория взлета его армейской судьбы крута до головокружения: от скромного помощника командира корабля до Главкома ВВС. Без дяди-министра, без тестя-маршала, без блата в Минобороны. Летная жизнь Дейнекина была пропитана потом летчика-пахаря, а имя - помнят десятки крылатых машин, что он освоил.

На должности первого Главкома ВВС России он оказался в самые тяжелые постсоветские годы для нашей авиации – 1992-1998. Парк самолетов старел, аварийность росла. Самые крутые асы уже побаивались летать на «ржавых бочках». А новые машины из-за дефицита денег в военной казне поступали, как говорил Петр Степанович, «в год - по чайной ложке». Мне до сих пор помнится, как на совещании высшего комсостава в Минобороны, где был и президент Ельцин, Дейнекин требовал увеличить финансирование ВВС:

- Борис Николаевич, - говорил Дейнекин с трибуны, - самые храбрые мои летчики все чаще берут иконы в кабины своих самолетов перед вылетом. Они надеются, что только Всевышний поможет им вернуться. Может, все-таки вам им помочь?

Ельцин хмурился, словно ему рвали зуб без наркоза. «Ну все, Дейнекину хана» - шептались офицеры в зале.

Но Ельцин его пожалел. Понимал, что дерзость Дейнекина была криком его души.

Он умел драться за выживание ВВС в тяжелые 90-е. Если требовали интересы дела, не считал ниже своего достоинства часами сидеть в приемной какого-нибудь министра. И часто слышал: «Денег нет».

Но он умел находить их. В феврале 1996 года инициировал принятие на Военном Совете ВВС РФ решения о дополнительном выделении средств для доводки и испытаний новейших типов истребителей на основе долевого финансирования. Он вынудил Минобороны, госкомпанию «Росвооружение» и другие ведомства «скинуться» на новые самолеты и строить их вскладчину. Завтра в небе над международным военно-техническим форумом в Кубинке будут поблескивать крыльями боевые самолеты, которые рождением своим благодарны Дейнекину.

Он достойно пронес тяжелый крест Главкома...

И когда в 1998-м расставался с армией, дела в ВВС уже были не столь мрачными. Прощаясь с боевым знаменем авиации, Петр Степаныч сказал:

- Я сделал все, что мог. Хотя мог сделать и больше.

Уйдя из армии, не ушел из авиации.

Вернее, - авиация не ушла из него до последнего дня жизни. Летчик от Бога - это про него. С печалью смотрю на голубое августовское небо и вспоминаю: вот такие глаза были у Дейнекина. А, может, у неба цвет его глаз.

Прощайте, Великий Летчик…