Карандаш Ахматовой и кружка Набокова пойдут с молотка на аукционе "Литфонда"

Карандаш Ахматовой.

Фото: Евгения КОРОБКОВА

У меня в руках карандашный огрызок. Бордового цвета, шестигранный, размером с палец. На нем остатки сохранившейся надписи: «...ка им Красина...АРХИ». Нижняя часть заточена. Верхняя срезана лезвием, и на белой древесине выведено синими чернилами: А. АХМАТОВА. С ума сойти!

Маленький огрызок может многое рассказать о своем владельце. Ахматова замечательно затачивала карандаш. И похоже, когда задумывалась, то немного покусывала торец карандаша. Уж больно он облезлый. На карандашах этой марки краска не облезала от времени, от старости.

- Графитные стержни «Архитектора» содержали специальный компонент, который не входил в другие карандаши, - рассказала нам исполнительный директор фабрики имени Красина Марина Родина. - Он давал эффект вороньего крыла - при сильном нажатии черта становилась иссиня-черная. Таким карандашом было очень удобно писать стихи: он хорошо скользил по бумаге, не размазывался и легко удалялся ластиком без повреждения бумаги.

Этот огрызочек в 50-е годы подарила внуку писателя Виктора Шкловского сама Анна Ахматова. 21 сентября в аукционном доме «Литфонд» состоятся торги. Наследники Шкловских выставят ценные мемории (см. «Справку «КП»), включая эту. Согласно предварительным оценкам, огрызок может уйти с молотка за сумму от ста двадцати тысяч до полумиллиона рублей.

Подержать реликвию мне разрешил глава аукционного дома «Литфонд» Сергей Бурмистров.

- Сергей, откуда вы знаете, что карандаш именно Ахматовой принадлежал? Написать «Ахматова» мог любой человек?

- Мемории - это такие вещи, в которых трудно на сто процентов установить происхождение. Смешно предполагать, что Анна Ахматова приложила записку, мол, в случае продажи я гарантирую, что это мой карандаш... Поэтому если бы этот огрызок к нам принес человек с улицы, я бы посмеялся и не взял. Тут значение имеет то, в чьей коллекции они хранятся. В данном случае сомневаться не приходится. Карандаш передала семья Шкловских, с которой, как известно, очень дружила Ахматова.

- Но зачем Ахматова подписала карандаш?

- Потому что он был подарком Никите Шкловскому-Корди, внуку Виктора Шкловского. Мальчик называл Ахматову «приходящей бабушкой»: она часто дарила ему что-то. В один из своих визитов она дала ему этот карандашик и сама же его подписала. В другой приезд он получил игрушку Щелкунчик.

- Полмиллиона рублей - это большая цена за огрызочек?

- Скорее нет. У нас такого рода вещи уходят с молотка дешево.

- Это дешево?!

- Западные коллекционеры руки бы оторвали и за карандашик Ахматовой, и за диван, на котором спал Мандельштам. А в нашей стране коллекционирование меморий не распространено. Чуть ли не единственный опыт продажи личных вещей - аукцион вещей Людмилы Гурченко, который проводился год назад. Но он прошел неудачно: раскупили автографы, книги, плакаты, а вот платья и личные вещи не имели спроса. Хотя, появись такие лоты на американском аукционе, за них устроили бы побоище.

- Значит ли это, что из всех вещей, принадлежащих человеку, большую ценность имеют бумаги?

- Да, потому что в таких случаях легче всего установить принадлежность вещи. Нет ничего ценнее записных книжек. Например, записная книжка Ахматовой ушла за семь миллионов рублей. Там были записи, связанные с литературной деятельностью, о самоубийстве Фадеева, о встречах с Мандельштамом.

- Ахматова - дорогой для коллекционирования поэт?

- Не особенно. Автографы Ахматовой стоят всего около ста - двухсот тысяч рублей, в то время как цветаевские автографы на порядок выше.

- Хотите сказать, если бы карандашик принадлежал не Ахматовой, а Цветаевой он стоил бы дороже?

- Безусловно. В аукционном мире Цветаева ценится дороже Ахматовой. У нее была более трагическая судьба, прожила она меньше, автографы ее более редкие.

- А кто самый дорогой автор?

- Это Велимир Хлебников. Книга «Ладомир» была продана за 18 миллионов рублей. Потому что в мире сохранилось всего девять книг. Также всегда дороги книги с автографом Гоголя, Пушкина, Лермонтова. Такие издания мечтает заполучить каждый коллекционер. Некоторые охотятся за автографами всю жизнь.

СПРАВКА «КП»

Мемории - это вещи, принадлежавшие знаменитостям. Продажа меморий от известных людей - целая индустрия. Существует огромное количество коллекционеров, готовых выложить тысячи долларов не только за вещи, но и за гнилой зуб Джона Леннона, жвачку, выплюнутую Майклом Джексоном, или прядь волос Джастина Бибера.

НАВОДКА «КП»

Собирайте автографы - потом обогатитесь!

Эксперты поделились некоторыми секретами.

1. Автографы. Старайтесь получать книги с автографом. Если есть возможность, просите подписать книгу необычно. Например, в стихах или не «Евгении на добрую память», а «злобному ежу на прокорм». По прошествии времени всегда найдутся те, кому будет интересно узнать, кто такой «злобный еж». При продаже книга с необычным автографом будет существенно дороже книги с заурядной подписью.

2. Первая книга. Дебютная книга, изданная во времена, когда поэт был никому не нужен и неизвестен, даже без автографа ценится куда выше, чем все последующие сборники, вместе взятые.

3. Стихотворение, написанное от руки. Если вы встретитесь с каким-нибудь начинающим талантливым поэтом, попросите, чтобы он написал свое стихотворение (желательно самое известное) от руки на листе бумаги. Со временем такой автограф будет цениться на вес золота.

Что еще будут продавать на аукционе

Диван-софа Мандельштама

Фото: Евгения КОРОБКОВА

Диван-софа Мандельштама

Стартовая цена: 1 миллион рублей.

Этот диван тоже происходит из дома Шкловских. На нем спал Осип Мандельштам, а после смерти поэта - его жена Надежда Яковлевна. «Как предмет мебели диван не представляет ценности, - говорит Сергей Бурмистров, - но как вещь самого культового поэта двадцатого века бесценна». Миллион за такой диван, по мнению экспертов, сущие копейки по сравнению с тем, сколько он мог стоить на западном аукционе.

Кружка, подаренная Набоковым

Фото: Евгения КОРОБКОВА

Кружка, подаренная Набоковым

Стартовая цена - 55 тысяч рублей.

Кружка как кружка. Большая, с кружочками по белому полю и ручкой в виде восьмерки. Использовать по назначению ее вряд ли можно, потому что сбоку пролегла трещина. Из битой посуды вообще лучше не пить. В целом состоянии кружка была подарена Владимиром Набоковым Надежде Мандельштам.

Волос Наполеона в капсуле

Фото: Евгения КОРОБКОВА

Волос Наполеона в капсуле

Стартовая цена - 220 тысяч рублей.

Очень ценный артефакт. Всего одна (и очень коротенькая) волосина с головы императора, но зато упакованная в капсулу и снабженная сертификатом, подтверждающим достоверность.

Будильник Надежды Мандельштам

Фото: Евгения КОРОБКОВА

Будильник Надежды Мандельштам

Стартовая цена - 60 тысяч рублей.

Квадратный металлический будильник со стрелками, застывшими на без десяти двенадцать. Вдвое дешевле карандашного огрызка, к слову.

МНЕНИЕ

Александр Генис, писатель

К мемориям надо относиться очень осторожно и не прогадать, как соавтор слов гимна Советского Союза Эль-Регистан. Когда Сталин вызвал их с Михалковым к себе на аудиенцию. И спросил, что они хотят получить, Михалков сразу сказал, что ему нужна квартира. А Эль-Регистан сказал, что ему ничего не нужно, кроме карандашика, которым Сталин делал пометки в тексте гимна. Михалков квартиру в Москве получил, а Эль-Регистан остался с карандашом.

КСТАТИ

- В исключительных случаях удачно обретенная мемория может обессмертить имя ее владельца. Например, в музее Пушкина на Пречистенке хранится локон Пушкина, срезанный фанатом поэта Петром Максимовичем Куницким. Сохранилось бы имя Куницкого в веках, если бы не такая удача?

- Меморией может стать вещь, обессмерченная не только словом, но и кистью. Однажды литературный критик Галина Юзефович по-новому открыла для себя детский деревянный стул, много лет простоявший в доме. — Я много раз видела портрет Мики Морозова работы Серова, но почему-то лишь недавно заметила, что маленький Мика сидит на очень знакомом стуле. На точно таком у нас лежит стопка глаженного белья, — рассказала Галина. Детский стульчик из знаменитых мастерских Абрамцево, украшенный характерной резьбой, принадлежал сестре прадеда Галины, певице Бэлле Казарозе. Чисто теоретически, Бэлла могла пересекаться с Серовым. Но как вещь попала в дом Юзефовичей — еще предстоит выяснить. Однако даже если вещь окажется не тем самым стулом, а его братом-близнецом, вещь уже стала ценной меморией семьи Юзефовичей.

Портрет Мики Морозова кисти Серова и тот самый стул. ФОТО Галина Юзефович