Скоро у нас некому будет выходить в море

Алексей Веллер, член Комитета по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Госдумы РФ.

– Я представляю Мурманскую область. Как известно, этот регион богат своими рыболовецкими традициями. В регионе существовала с советских времен достаточно стройная система образования. Было высшее мореходное училище, готовившее инженерные кадры, и среднее мореходное училище, готовившее рабочие кадры для непростого рыболовецкого труда. Эта система всегда входила в систему Минрыбхоза, комитета по рыболовству. И вдруг в прошлом году она была передана Министерству образования Российской Федерации. Я сейчас не буду касаться высшего звена, я лишь хочу сказать о колледже – среднем мореходном училище. С чем мы сегодня живем? В профессии рыбака есть определенные нюансы. Для того, чтобы выпускник имел право выйти в море и работать, он должен получить так называемый плавательный ценз, то есть пройти определенную практику. Это международное морское право, тут есть определенная специфика. Так вот на сегодняшний день студенты колледжа имени Месяцева не имеют физической возможности получать этот плавательный ценз. И выходят они из мореходки без профессии, хотя их этой профессии учат. Потому что им не на чем практику проходить. Раньше существовал такой знаменитый барк «Седов». Бывшее немецкое парусное судно, которое в свое время досталось СССР, а потом России, еще по итогам Второй мировой войны. И на этом барке «Седов» проходили практику все курсанты как высших, так и средних мореходных училищ. На сегодняшний день, когда мурманская мореходка перешла в ведомство Минобра, а барк «Седов» остался ведомственным, он отъехал в город Калининград, и все связи нарушились. И сегодня не только рыболовецкие бизнес-структуры, но и родители бьют тревогу. Это конкретные люди. Вот к чему приводит у нас порой непродуманное реформирование. А Минобр, которому сегодня принадлежат мурманские мореходки, этой проблемы не видит. А так в теории все хорошо. Все рыбодобывающие предприятия Мурманской области, а их немало, бьют тревогу, обращаются и стучатся во все двери, начиная от губернатора и заканчивая Минобром, что необходимо что-то делать, мы остаемся вообще без кадров. В ответ – тишина.

Барк уже невозможно вернуть, потому что он принадлежит одному ведомству, а мореходки теперь находятся в ведении Минобра. Осталось ответить – что делать? Налаживать взаимодействие. А то все немножко друг на друга обиделись. Минобр на комитет по рыболовству, комитет по рыболовству на Минобр, а страдает кто? Студенты. В будущем будет страдать бизнес. У нас скоро в море выходить будет некому. Вот такие замечательные решения были приняты за последние два года. Я бы попросил представителей Министерства образования обратить на это очень серьезное внимание, потому что тут вообще очень серьезная проблема.

Мурманская область очень тесно граничит с двумя зарубежными странами – Финляндией и Норвегией. Норвежцы открыли лет 10–15 назад на территории Мурманской области предприятие, связанное с судоремонтом, где идет очень большой объем сварочных работ. То есть у них была большая потребность в специалистах-сварщиках. Так вот они с огромным удовольствием привлекали ребят после нашей системы колледжей, доучивали, ну за сотню уходило количество обучающихся, и загружали их высокооплачиваемой и квалифицированной работой на своем предприятии. Люди с удовольствием шли туда учиться, получали профессию, как правило, это была очень высокооплачиваемая работа. То есть, когда бизнес действительно может дать хороший заказ, он возьмет подготовленные кадры, или он переучит кадры, имеющие какое-то базовое образование, для загрузки на своем производстве.

Второй пример, связанный также с нашими зарубежными профессиями. Очень многие мурманчане после окончания школы уезжают в Финляндию, в Норвегию отнюдь не в высшие учебные заведения, – уезжают туда в колледжи, получать профессиональное образование. В том числе даже такую профессию, как повар. Потому что они действительно выходят после этих колледжей, имея в руках реальную профессию, имея возможность работать по всему миру. Теоретически Минобр говорит, что у нас все хорошо, но это далеко не хорошо. Я согласен с теми, кто говорит, что целесообразно смотреть, где какие в регионах есть мощности по подготовке каких-то конкретных профессий и как это соотносится с теми потребностями даже в других регионах, которые сегодня можно обобщать в рамках нашего немаленького государства.