«Он кто, бог?!» - врач обвиняется в том, что велел отключить от аппаратов умирающую пациентку

Для Емельяново эта история - большой шок

Фото: Мария ЛЕНЦ

Эта история уже кардинально разделила во мнении тех, кто обсуждает ее в соцсетях: врач поступил гуманно, решив не продлевать агонию умирающего человека. Или – не захотел «возиться», преступник, нарушил закон! Суть ее в том, что реаниматолог с 15-летним стажем работы, подрабатывающий в двух крупных больницах, во время ночного дежурства велел медсестре отключить аппарат ИВЛ пациентке, у которой остановилось сердце. Вопреки всем служебным инструкциям, не только не попытался ее реанимировать, но даже не зашел в палату...

Это была бабушка, 86 лет, онкология, состояние - тяжелейшее.

Отработал на новом месте чуть меньше года

Александру А. из Красноярска 39 лет. Закончил красноярский мед, женат, есть ребенок. Основным местом работы долгое время у него был один из городских роддомов. За все годы – ни одного замечания, серьезной жалобы, конфликта с пациентами и родственниками. На хорошем счету в коллективе. Летом 2017 Александр устроился в районную больницу, в поселке Емельяново под Красноярском. Совмещал, как и многие медики, чтобы выходило побольше: в Емельяново получал около 35 000, чуть меньше – в роддоме.

Больница в Емельяново - типичная «районка»

Фото: Надежда ИЛЬЧЕНКО

А в апреле внезапно уволился, по собственному желанию. Как станет известно позже, в этом же месяце в полицию поступило заявление: якобы реаниматолог «отправил на тот свет» пациента, и подделал записи в документах. Шла проверка, в итоге материалы передали в следком, и в конце июля на врача завели уголовное дело.

Как все случилось?

По данным следствия, 86-летняя жительница Емельяново Валентина Ш., лежала в реанимации районной больницы после тяжелой операции (к онкологии не имеющей отношения). Жизнь женщины поддерживали десятки трубочек и проводков: дышать самостоятельно она не могла – за нее это делал аппарат искусственной вентиляции легких. Ночью аппаратура подала SOS: сердце женщины остановилось. В такой ситуации должностная инструкция предписывает врачу провести реанимацию (в течение 30 минут), и, в случае, если она не дала результата, отключить ИВЛ. Но, по данным следствия, Александр к пациентке так и не подошел. Узнав о происходящем от прибежавшей в ординаторскую медсестры, просто отдал распоряжение: систему… отключить.

Хирургическое отделение, где все произошло

Фото: Надежда ИЛЬЧЕНКО

«Я все сделал так, как надо»

Чтобы добраться от Красноярска до Емельяново, нужно не больше 30 минут. Это большой поселок городского типа, находится рядом с одноименным аэропортом. Здесь «золотые» земельные участки, и сплошь коттеджи на месте бывших деревянных домишек, выкупленных у хозяев обеспеченными красноярцами. Последние лечатся в городе, а вот местные и жители всех окрестных деревень поступают в Емельяновскую ЦРБ, типичную «районку». Три корпуса, в двух - лечебные отделения, а в третьем – администрация. Главного врача ЦРБ, Валерия Кожухова, застаем на месте. Но приходится ждать: перед нами в кабинет проходит следователь.

Наконец, пускают и нас.

- По каждому летальному случаю в больнице проводится проверка, – объясняет нам Валерий Кожухов. - Это обязательная процедура, когда руководство выясняет, действовал ли врач по инструкции, все ли сделал, чтобы сохранить жизнь. Когда начали проверять обстоятельства смерти Валентины Ш., заподозрили неладное: запись о реанимации в документах выполнена по всем правилам, но... у нас нашлись свидетели, которые заявили: в ту ночь врач даже не попробовал вернуть умирающую к жизни. Началось служебное расследование, после которого реаниматолога уволили (в документах по собственному).

Александру А.

По версии главврача, именно по его инициативе заявление подали в полицию:

- Я обязан следить за процессом и уровнем медицинской помощи в нашей больнице. Мы увидели в действиях врача несоответствие и провели служебное расследование: комиссия врачей изучила все обстоятельства. А затем уже обратились к правоохранителям. И если вы думаете, что у меня есть какая-то личная заинтересованность, - ошибаетесь. Меня даже в составе этой комиссии не было, и ни одного из моих врачей тоже…

Правда, по коридорам персонал перешептывается: зачем главврачу было «выносить сор из избы»? Родственники ни о чем не знали, соответственно, претензий не имели. А теперь – бесчисленные расследования, огласка в СМИ.

Может быть, врача «сдали» недоброжелатели, возможно, кто-то из коллег. По одной из версий, это могло случиться из-за ставки, которую он занял, а до этого ее, возможно, получал кто-то из коллег. Но все это пока – только домыслы, которые не комментируют в следкоме. Для следствия сейчас не самое важное, как информация дошла до полиции. Главное – имел ли место сам факт.

Следователи говорят, что в их практике - случай единичный

Фото: Надежда ИЛЬЧЕНКО

«Он в шоке, несколько дней на успокоительных!»

Сам Александр сейчас все отрицает (он по-прежнему работает в роддоме, по словам руководства, у них нет пока никаких оснований его остранять). Уверяет, что проводил реанимацию по правилам, - это его версия. С журналистами, и это понятно, общаться отказывается наотрез, но в «Комсомолку» неожиданно позвонили его родственники:

- Мы слышали уже, что вы вокруг больницы ходите, выясняете все про эту историю. Он ни с кем сейчас разговаривать не будет, - заявили категорично.

- ...но это в его интересах, ему же явно есть что сказать!...

- Вы поймите, - уже примирительно, - он уже несколько суток сам на успокоительных. Очень тяжело переживает всю эту ситуацию.

- А если обвинения, выдвинутые против него, подтвердятся?

- Вот поверьте: он не равнодушный человек. Вот это главное. У него не бывает ситуаций, чтобы устал, чтобы не хотелось работать, или не хотелось кого-то спасать. Он не такой. Он обычный семейный человек. У него жена, ребенок. Вся семья сейчас в шоке!

- А может быть, чтобы, наоборот, он поступил так из сострадания, - в его понимании?

- Он даже ни с кем из нас не хочет разговаривать. Поэтому мы сами не знаем, что там произошло…

- Передайте ему наш телефон. Если он решит рассказать, что случилось.

- Хорошо.

Тем временем в поселке…

…Говорят: баба Валя очень долго и тяжело болела, мучил ее в основном кишечник. К врачам обратилась тогда, когда уже ничего нельзя было сделать. Чтобы унять жуткую боль, незадолго до смерти женщине пришлось принимать наркотические обезболивающие. По правде сказать, родственники, отправляя ее на операцию, видимо, уже готовились к страшному известию…

Сейчас в небольшом деревенском домике на два хозяина живет ее 64-летняя дочь Людмила и 57-летний сын Владимир с семьями. О случившемся они говорят неохотно – и это можно понять.

– Мы даже не знаем, как к этому относиться, потому что узнали все даже не от медиков больницы, а от следователей – они совершенно неожиданно явились вчера в дом, - растерянно говорит 57-летний Владимир, сын женщины. - Ни с самим врачом, ни с другими медиками не общались еще вообще, и не знаю, будем ли. Мать болела сильно, тяжело уходила… что тут еще скажешь. В апреле ее похоронили, уже три месяца прошло - а тут такое случилось. Нечего мне больше вам сказать.

Но соседи категоричны:

- Он Бог? Или я Бог? Кто имеет право решать, жить или нет человеку? Уж явно не мы с вами…

КОММЕНТАРИЙ РЕАНИМАТОЛОА СО СТАЖЕМ

Наша задача – тащить человека «оттуда», а не отправлять «туда»

Разбираться в этой истории еще только-только начал следком. Ответа, почему врач так поступил, пока нет, и по одной простой причине, - объяснить это может только он сам. Но обвиняемый настаивает: пытался реанимировать бабушку, но не смог. И запись в документах соответствующая есть. Однако на противоположной чаше весов – показания свидетелей, в том числе кого-то из коллег: запись доктор сделал формально!

- Никогда не смог бы примерить на себя такую ситуацию, - один из самых опытных, практикующих не один десяток лет красноярский реаниматолог откровенно поговорил с нами, попросив не называть фамилию. - Потому что сам никогда бы так не поступил. Ни из соображений гуманизма, ни «пофигизма». Есть закон российский, есть регламент, ты должен его исполнять, не рассуждая, автоматически, безо всяких личных эмоций. У меня в практике был случай, который я запомнил на всю жизнь. С коллегой на берегу мы пытались спасти 14-летнюю девочку. Она утонула, практически умерла, но мы бились 40 минут, и «завели» ее сердце. Эта девочка скончалась в реанимации спустя несколько часов от отека легких. И когда мы спасали ее, мы уже все заранее знали. Много лет прошло, а я помню, как вынес родственникам ее серебряные сережки с голубыми камушками… Но и сейчас знаю – мы бились до последнего.

Представьте, если каждый доктор по своему усмотрению, понятиям и личной «совести» начнет принимать такие решения? Если действительно все было так, как было, это неоказание помощи, это преступление. Наша задача – тащить человека «оттуда», а не отправлять «туда». Есть закон, если хотите, божий. Не мы привязывали эту нить, не нам ее перерезать.

ОФИЦИАЛЬНО

«Ответы даст экспертиза»

Елена Дмитриева, руководитель Следственного отдела по Емельяновскому району ГСУ СКР по Красноярскому краю:

- Расследование только начато и пока делать какие-то выводы – как минимум, преждевременно. Основная задача следствия на сегодняшний день – выяснить, были ли на самом деле проведены реанимационные мероприятия, как говорит подозреваемый, или не были. Необходимо также установить причинно-следственную связь между смертью пациентки и действиями или бездействиями врача – ответы на эти вопросы нам даст только экспертиза.