Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Общество8 мая 2020 20:20

Радиостанция, ставшая оружием Победы

Как безвестный студент-вечерник и труженики блокадного Ленинграда создали для Красной Армии уникальное средство связи, в реальность которого не поверили гитлеровцы
Михаил Болтунов 
Легендарная радиостанция «Север» времен Великой Отечественной Войны.

Легендарная радиостанция «Север» времен Великой Отечественной Войны.

Почему «тухли» данные разведки?

По понятным причинам, в начале Великой Отечественной войны особенно резко возросли требования политического руководства СССР и командования Красной Армии к оперативным данным разведки всех уровней. Война в одночасье перевернула все. Перед разведкой встали доселе невиданные задачи. И она, к сожалению, с ними не всегда справлялась.

Разведуправление Генштаба Красной Армии, фронтовые штабы судорожно пытались исправить ситуацию. В тыл, через линию фронта активно засылаются агенты, разведгруппы, отряды. За первые три недели июля 1941 года только Западный фронт забросил в немецкий тыл 19 разведывательно-диверсионных групп, 7 партизанских отрядов - более 500 человек. Что и говорить, сила немалая. Однако главная проблема была в том, что эти полтысячи разведчиков мало что могли сделать для оперативной передачи стратегически важных данных в свои штабы. И даже обладая ценнейшей информацией о положении дел в тылу немецкий войск, командиры наших разведорганов вынуждены были посылать своих пеших агентов через линию фронта к своим. Посылали. Зачастую доходили единицы. А если и доходили, то данные, которые они приносили, катастрофически устаревали. Как сказал мне один старый разведчик-фронтовик: «Я лично посылал семерых девчонок-агентов. Ни одна из них не вернулась».

Начальник отдела агентурной разведки Разведуправления в годы войны генерал Николай Шерстнев о том периоде высказался так: «…Потери агентуры были исключительно большими».

Восемь двуколок для… рации

Было ясно, что без организации устойчивой и оперативной связи агентурной разведки со штабами, она, по сути, обречена. А вместе с ней обречена и действующая армия. Ведь как сказал Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин, - «разведка - это глаза и уши армии». А наши войска часто оказывались «глухими и слепыми».

Ни одна из радиостанций, которые стояли на вооружении Красной Армии, не могла быть использована в разведке. Прежде всего из-за малой дальности связи. К тому же они были очень тяжелыми и имели крупные габариты. Не было у нас такой мобильной, легкой радиостанции, которую мог нести на себе разведчик, заброшенный в тыл. Достаточно сказать, что радиостанция для штаба армии могла уместиться в восемь двуколок, а чтобы перевезти дивизионную радиоаппаратуру, - четыре двуколки. Представьте себе тайного агента, которого по тылам врага сопровождает гужевая колонна с радиоаппаратурой.

Как сказал военный разведчик Иван Бережной: «Вопрос связи в разведке - вопрос жизни и смерти. Что мы значим без связи? Ноль без палочки. Пустое место. Мы для командования больше не существуем…».

Конечно, командование разведки видело и понимало всю остроту проблемы. Надо было что-то делать. Нужна была новая малогабаритная и мощная радиостанция. Только от понимания ее необходимости до конкретного изобретения «в железе» - дистанция огромного размера. И дело не только в конструкторах, инженерах, рабочих. Чтобы создать радиостанцию, нужны редкие металлы, сплавы, необходимые химические вещества, следует наладить выпуск малогабаритных анодных батарей, элементов накала и еще многого другого. Тем более, - если поставить изобретение на поток. Потребуются тысячи, десятки тысяч подобных комплектов. Задача крайне сложная. И многим тогда казалось, что быстро ее не решить.

Как стал «воевать»… дипломный проект

Однако были люди, которые не опустили руки, и не согласились с мнением, что «миссия невыполнима». Многие помнили, что еще в августе 1937 года отсутствие надежной радиостанции погубило одного из первых Героев Советского Союза, легендарного летчика Сигизмунда Леваневского и его экипаж. Тогда прервалась связь с их самолетом. Он совершал перелет из Москвы через Северный полюс в США. Поиски, организованные, как в СССР, так и в США, результатов не дали.

Создатель радиостанции «Север» Борис Михалин.

Создатель радиостанции «Север» Борис Михалин.

Вместе со всей страной за судьбу пилотов волновался и никому неизвестный в ту пору механик подмосковного радиоцентра, студент-вечерник электротехнического института Борис Михалин. Но у Бориса были свои переживания. Он считал, что и сам Леваневский, и члены его экипажа, могли уцелеть при посадке даже в сложнейших условиях Крайнего Севера, или, в конце концов, выброситься с парашютами. Но что потом? Как дать знать о себе? Ведь у пилотов не было связи с Большой Землей. «Эх, если бы у них оказалась запасная радиостанция…» - досадовал Борис. Он вынашивал давнюю мечту, - создать такую станцию. И даже написал о ней дипломный проект в институте. Михалина заметил и поддержал его научный руководитель известный профессор Борис Асеев.

Он и помог перейти ему на работу в радиолабораторию Наркомата обороны. И вот в апреле 1940 года образец малогабаритной, легкой коротковолновой радиостанции, обеспечивающей радиосвязь на большом расстоянии, был готов. Изготовили несколько экземпляров для испытаний. «Север» - такое наименование получила станция. Она успешно прошла испытания. Михалин сделал весьма удобную, надежную и в тоже время гениальную по своей простоте конструкцию. Полный комплект рации размещался в двух холщовых сумках.

Как образно сказал ветеран спецрадиосвязи полковник в отставке А.Семенников: «Михалин создал маленькое чудо - удобную, надежную, портативную радиостанцию…»

Но дальше задача оказалась чудовищно сложной.

Чудо родилось в блокадном Ленинграде

Как уже было сказано, между чертежами, исходными образцами и серийным производством лежит сложный и долгий путь. Даже в мирное время, а не то, что в войну, - тем более, -в голодающем, отрезанном от всей страны, блокадном Ленинграде. Но именно здесь, на заводе имени Козицкого, было принято решение выпускать радиостанцию «Север». Трудно сказать почему поступили именно так. Но на войне приказы не обсуждают. Их выполняют.

В сентябре 1941 года нацистская газета «Der Angriff», созданная Геббельсом, писала, что «о дальнейшем использовании ленинградской военной промышленности для снабжения вооружением советского фронта не может быть и речи». Действительно, город в глубокой блокаде, лишен железнодорожной связи со страной, его постоянно обстреливают из орудий, бомбят. Какая уж тут военная промышленность. Но ленинградцы думали иначе. Даже наполовину эвакуированные заводы продолжали жить, работать, бороться.

Выпускник Ленинградской электротехнической академии, военпред на заводе Козицкого Евгений Павловский.

Выпускник Ленинградской электротехнической академии, военпред на заводе Козицкого Евгений Павловский.

«Люди трудились не уходя с предприятия, - вспоминал военпред завода имени Козицкого Евгений Павловский, - они, случалось, умирали прямо на рабочих местах, гибли от артобстрелов. Приходили новые люди, но их надо было обучить сборке станций.

Все это происходило на моих глазах. Как-то я в очередной раз по производственным проблемам разговаривал с начальником цеха. Отошел на полчаса, а когда возвратился, он уже был мертв. Умер от голода».

Потребность в радиостанциях была огромна. Она оказалась незаменимой для партизан, разведгрупп ГРУ, спецгрупп НКВД, подпольных организаций. Рождение серийного «Севера» шло тяжело. Задача оказалась чудовищно сложной. Не хватало исходных материалов, голодали рабочие и техники. Конструктор Михалин делился своим скудным, крошечным пайком с подростками, которые работали в цехах завода.

Рабочие голодные, едва стоя на ногах, не отходили от станков, монтажных столов по две-три смены. Курировал выпуск станции представитель разведки Ленинградского военного округа Н.Стромилов, - известный полярный радист. Назначая его на эту должность, командование было уверено, что его опыт поможет добиться серийного выпуска радиостанции «Север» в рамках жестких технических параметров.

Руководство завода старалось хоть как-то поддержать своих работников. На окраинах города, в прифронтовой полосе, с риском для жизни, собирали остатки замерзшей капусты, картошки. Кроме голода, холода, обстрелов возникало много непредвиденных, неожиданных ситуаций.

В феврале 1942 года в здание, где размещалась лаборатория профессора Андрея Стрельникова, попала бомба. Погибло много сотрудников. А они занимались проблемами аккумуляторных батарей для «Севера». Задача перед Андреем Никифоровичем стояла необычайно сложная. Ведь «Север» - рация переносная, ее главное достоинство в том, что радист может быстро и скрытно передвигаться, менять местоположение. И питание для приемника и передатчика нужно на долгий срок, а где его в немецком тылу возьмешь? Значит, батареи должны были иметь достаточный запас энергии и в то же время - минимальный вес и объем. Но как в столь маленьком по объему аккумуляторе запасти больше, чем он может вместить. И вот Стрельников эту, казалось бы, неподъемную задачу решил. Да еще в очень короткий срок.

На сборке батарей работали в основном женщины. Авиабомба прилетела в лабораторию как раз перед приходом туда военпреда Павловского. Ему потом показали помещение во дворе, где от пола до потолка были уложены трупы погибших.

Но здесь же, через несколько часов, в неотапливаемом промерзшем сарае, сбили длинные столы, скамейки, и при свечах и коптилках опять возобновили сборку батарей. Однако работа эта тонкая, сборщицы сидели с увеличительными окулярами на глазах, и при керосиновом и свечном освещении работать было невозможно. Тогда одна из работниц подошла к воентехнику Павловскому.

- Мы не просим у вас хлеба и тепла, - сказала она, - знаем, это невозможно. Но подключите нас к электросвету, чтобы мы дали продукцию, которая нужна фронту.

Евгений Федорович, откровенно говоря, растерялся. Где же ему взять электросвет? Однако женщина привела его в чувство.

- Рядом с лабораторией стоит какая-то воинская часть. Слышите, стучит бензоагрегат. Договоритесь с коллегами.

«Импортозамещение» под бомбежкой

Павловский прислушался. И вправду, невдалеке за забором, стучал бензомотор.

В ходе изготовления станции возникали и вовсе тупиковые ситуации. Вот, как, к примеру, история с импортной иностранной лампой. Дело в том, что рация «Север» имела три лампы: две отечественные и одну импортную. Станция конструировалась в мирное время, и проблем с приобретением иностранных ламп не было. Но где их взять в войну? Да еще в блокадном Ленинграде? Специалистов нужного профиля нет. Они покинули город, кто ушел на фронт, кто находился в эвакуации. Однако без лампы - нет радиостанции.

Подполковник И. Миронов.

Подполковник И. Миронов.

Подполковник Иван Миронов из разведотдела Ленинградского фронта, бросился на поиски. Адрес бывшего инженера-разработчика с лампового завода «Светлана» дали, но, оказывается, он в ополчении. Подполковник выехал в Красное Село, в лесу, на окраине нашел штаб ополченцев, разыскал инженера, как оказалось, талантливого специалиста-«ламповика». И он за короткий срок создал новую лампу, не уступающую иностранной по своим параметрам и меньшую по размерам.

Возможно, этот человек и не подозревал, что совершил подвиг. Его изобретение спасло жизнь тысячам советских солдат и офицеров. К сожалению, имя этого инженера осталось неизвестным. Блокнот Миронова, где была записана фамилия инженера, сгорел при бомбежке.

Несмотря на все трудности, в октябре 1941 года завод Козицкого выпустил 806 станций. В последующие месяцы по ряду объективных причин их выпуск снизился, а в феврале 1942 года вновь стал нарастать.

Порою, казалось, вовсе не из чего делать станции. Давили на снабженцев, а те оправдывались, мол, блокада, неоткуда брать сырье. Тем не менее, «Севера» выходили из сборки. Из чего их делали? Кто-то сострил: «Из энтузиазма». Рабочие, инженеры, руководители искали любую возможность, чтобы продолжить производство таких нужных для разведки изделий. Разбирали приемники, сданные населением на время войны. Не все, конечно, годилось. Но ничего, придумывали, как и куда использовать эти детали.

«Север».

«Север».

«Простое русское слово - Родина»

«Север», или как ласково называли ее радисты, «Северок», оказался массовой радиостанцией, которая стояла на вооружении разведки и партизан. Известна, например, цифра, что на ней работали свыше трех тысяч радистов. По свидетельству многих из них, станция была проста в управлении и, что очень важно, - вынослива. Она с успехом переносила тряску фронтовых дорог, толчки при спуске с парашютом.

Разведчик-радист П.Автономов, трижды направляемый в тыл врага в составе разведгруппы, в своем отчете написал: «…Там, за линией фронта, находясь вдалеке от родной земли, где душу терзает тоска по русским людям, по всему родному и близкому, где приходилось частенько курить мох и делить поровну с боевыми друзьями кусок конины, там, где постоянно был риск оказаться раненым и готовым пристрелить себя, чтобы не попасть в лапы фашистов, где не существовало спокойного сна и нервы напряжены до предела, там по-настоящему понимаешь, что для тебя значит простое русское слово - Родина.

С восемнадцати лет я воевал. И пусть потерял много здоровья и нервов, пусть кровь моя и щепки от радиостанции остались под Ленинградом, я прошел весь путь войны от первого до последнего дня со своим грозным оружием и своим любимым «Северком» и вышел победителем!».

Вот так у радиста-разведчика воедино слились понятия: война, Родина и любимый «Северок».